Советский футуризм архитектура, Футуризм в архитектуре
Это монументальное здание открывается нам словно нос палубы корабля, оказывающейся величественным понтоном, возвышающимся над садами и дюнами и оканчивающийся лестницей с видом на море. Звучит как фантастика. Сам Чернихов утверждал, что «архитектурная фантазия стимулирует деятельность зодчего».
Интересно, что она действительно способна перемещаться в пространстве: конструкцию можно разобрать на части, либо целиком, с помощью вертолета, перенести на другое место. Это этажное здание было появилось на берегу Куры в году. Проектом занимался архитектор Георгий Чахава. Интересно, что именно он в это же время был министром автомобильных дорог Грузии. Поэтому фактически делал заказ для себя: возможно, это и позволило дать жизнь такой неординарной идее.
По его задумке, в Москве должны были появиться восемь небоскребов, предназначенных как раз для госучреждений. Сегодня тбилисский корпус принадлежит Банку Грузии и используется как офис. Архитекторы: И. Василевский, Н. Канчели и авторский коллектив «Курортпроекта». Здание было совместным проектом советских и чехословацких специалистов, разрабатывали его в конце х, когда почти вся набережная уже была застроена.
Оставался узкий кусок земли с градусным уклоном между дорогой и морем — когда его начали осваивать, обнаружили еще и оползни, и тектонический разлом. В Советское время появилось довольно много дворцов — культуры, спорта, пионеров — большинство из них построены в стиле сталинского ампира: с колоннами и портиками, строгой композицией и монументальными формами. Сильно отличается от них тбилисский Дворец торжественных обрядов г.
Много лет здание стояло заброшенным, сегодня в нем снова устраивают праздники и свадьбы. Кстати, в городе Кварели стоит старший брат дворца — построенный тем же архитектором в году музей грузинского писателя Ильи Чавчавадзе.
Здание, тоже обвитое белыми спиралями, в окружении традиционных грузинских домов с открытыми балконами выглядит космическим пришельцем. Огромный комплекс, который одним напоминает распустившийся тропический цветок, а другим — гигантское насекомое.
Комплекс окружен большим зеленым парком и фонтанами. Он похоронил новаторский рационализм и эксгумировал архаизм. Он ввёл декоративные формы своего любимого неоклассицизма в соответствии со своим понятием о роскоши.
Как и все диктаторы, дядя Ося [в оригинале Uncle Joe ] уделял повышенное внимание фасадам. После войны Советский Союз увековечил свой триумф в камне и штукатурке. Акцент на воинской славе означает, что структурным проблемам не уделялось должного внимания, что привело к созданию глобальных архитектурных проектов, таких как циклопическая система московского метрополитена и семь башен столицы — такими небоскрёбами страна обязана была обладать, чтобы равняться Америке.
Но всё это было потёмкинскими деревнями, так как за фасадами лежал апокалиптический жилищный кризис. Так было положено начало третьей революции в этой области — архитекторы были подвергнуты критике за их помпезность и экстравагантный подход, вредивший жилищным условиям. При дипломатической оттепели, Хрущёв, поездив по миру, стал понимать, насколько сильно СССР отстали от западных программ по реконструкции жилищного фонда.
Производительность была теперь лозунгом в тех местах, где были обеспокоены жильём. Лицензии закупались за рубежом, в частности во Франции, что позволяло разрабатывать огромные просторы быстровозводимого жилья. Россия уделяет приоритетное внимание обучению инженеров, разработке бетонных смесей и принимает международный стиль со всей его простотой. В самом деле, многие из главных сторонников этого стиля не скрывали своей симпатии к СССР. Но, следуя в кильватере их теории, три славных десятилетия советского процветания несли на себе печать строгости.
СССР разработал свою собственную модернистскую ортодоксальность, монолитный стиль в полном соответствии с застоем своих институтов. Интересно отметить, что эти три эпохи советской истории можно прочесть в камне. Дух трёх периодов ваяется в узких рамках установленной господствующей идеологии. Каждый из этих этапов имеет свой собственный стиль. И эти последовательные слои могут быть без труда идентифицированы. Будь то в Баку или в Санкт-Петербурге, конструктивизм, сталинская округлая скульптура или брежневские кубы — визуально легко распознаются.
Это постоянство идентичности проявляется согласованностью режима и его властью. Каждая такая односторонняя эстетическая форма, можно сказать, переведена в плоские работы тоталитарной реальности. Поэтому очень заметен контраст с тем разнообразием коллекции, представленной здесь, которое начало появляться ещё в х годах и воплощало изменения и оттепель.
Одна общая особенность новых элементов является использование кривых, которые вырывались из смирительного функционализма и диктатуры правильных углов, изгибаясь в поисках новых форм. За возвращение «полезности бесполезного» выступали архитекторы времён Перестройки — легко увидеть подобные движения, пульсирующие сквозь увядающий советский мир.
В конце х годов СССР постепенно появилось право быть разными, некая свобода слова и возможность идти против течения, обусловленного современным стилем, зародившемся ещё в году и закончившимся закатом советской архитектуры в , что позволяет говорить ещё об одной эпохе — четвёртой эпохе надвигающегося распада.
Эта четвёртая эпоха началась с «контекстуализма» — характерной тенденции той поры, когда на самых высоких уровнях утверждался постулат, что все здания должны выписываться в окружающий контекст.
Вся архитектура должна проявлять свою местную специфику — вот тот «адрес», если вспомнить слова Вахтанга Давитая. Значительное развитие этой идеи можно увидеть воочию во многих республиках. Зарождался посыл, что вся культура является специфической, а не универсально-советской, или другими словами, признавалось, что СССР это не единообразное целое, которое будет иметь и соответствующее архитектурное единообразие, а скорее представляет собой ряд специфических особенностей.
Для того, чтобы принять во внимание наследие истории и региональное разнообразие, нужно было отвергнуть советский пространственно-временной контекст. И за этим восприятием нового образа жизни, можно было увидеть желание освободиться, тем более, что это были периферийные республики, которые преуспели в этой конкретной задаче. Сердце России было менее процветающим, менее автономным и более идентичным, а архитектура, которая это подчёркивала, не была идеологической заплаткой, каковой она являлась в Балтии, на Кавказе и в Центральной Азии — ведь именно там найдены самые замечательные сооружения.
Выход за пределы простого ретроспективного видения когда-то выступал Сталин. Грузия и Армения заново открыли свои традиции. Одна особенно знаковая структура, построенная в Апаране в году, прекрасно подводит итог этого парадоксального возвращения к прошлому.
Памятник битве при Баш-Апаране в честь победы над турками, предлагает стилизованные остатки древней крепости. Его создатель, Рафаэл Исраелян [Рафаел Саркисович Исраелян Рафаэл Сергеевич Исраэлян — советский армянский архитектор] , был тем человеком, который воздвиг большой этнографический музей и мемориальный комплекс над Сардарапатом.
В Азии, которая рассматривалась как творческая лаборатория, традиционные формы были заимствованы из Ислама. Евгений Розанов [Евгений Григорьевич Розанов — народный архитектор СССР] добавлял в официальные узбекские здания мотивы панджары [оконные узорные решётки, выполненные литьём, вырезанные или наборные из дерева в зданиях Средней Азии и Среднего Востока] или ширмы. В странах Балтии, воплощение самых изысканных форм модернизма было в тесной связи пространства, смысла и окружающей природы.
Литва изобрела «псевдо-национальный» стиль, в то время как в Эстонии эксплуатировали связь с Финляндией. От Валве Пормейстер [Валве Пормейстер урождённая Ульм, — советская и эстонская женщина-архитектор, оказавшая влияние на развитие эстонской архитектуры] до Тоомаса Райна, культивировалось Скандинавское влияние и сдержанная элегантность.
Все эти совершенно разные тенденции принесли новое, беспрецедентное разнообразие на советский континент. Американский соблазн. На самом деле Америка не была так уж далеко от России. В своём упадке у Советского Союза проявляется ещё одна одержимость: влечение к своему вечному сопернику. Принятие ещё в е годы международного стиля не имело никакого отношения к очарованию американской моделью, хотя в то время на уровне государства была введена программа «догнать и перегнать» США.
Чтобы ускорить усвоение языка модернизма, два научно-исследовательских института — Институт теории архитектуры [по всей видимости, имеется в виду Научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства НИИТИАГ , основан в г.
Но Америка уже выиграла по очкам.
Мы все знаем, как эта борьба закончилась: коммунизм выбросил белый флаг в году. На идеологическом и культурном уровнях жребий был брошен ещё тогда, когда в Москве проходила Национальная выставка года.
Всё начиналось именно со «споров на кухне», в которой Хрущев и Никсон, стоя под одной из геодезических куполов Бакминстера Фуллера [Ричард Бакминстер Фуллер — американский архитектор, дизайнер, инженер и изобретатель] , шутили про стиральную машину. Играя роль коммивояжёра, вице-президент США хвастался своими цветными телевизорами, и этим посеял семена сомнения.
Превосходство американской модели всколыхнули коллективистские убеждения. С этого момента гедонистической триумф США будет преследовать российские умы — это было самое мощное оружие Америки. В году процесс американской культурной экспансии продолжается выставкой «Архитектура США». Сила роскошного цветного каталога как инструмента пропаганды была таковой, что многие из зданий, построенных впоследствии в СССР, являются аналогами зданий, размещённых на страницах этого издания.
Осознавая опасность, Советский Союз отступил снова и к концу х годов Запад вновь стал «темным континентом» для граждан России. Информацию фильтруют и доступ к внешней реальности ограничен. Что касается привилегированных архитекторов, у которых была возможность часто путешествовать, как, например, у эстонского архитектора Райне Карпа [Райне Карп р.
Этот растущая закрытость держала Советы на периферии. Они должны были найти свои собственные стимулы для воображения, и они сделали это, обратившись к идее космоса. Объекты, показанные в моём альбоме, возникли в различных регионах СССР далеко от Калифорнии и они представляют собой советский вариант коллективной одержимости космическим кораблём.
Таково было миметическое соперничество между двумя державами с одними и теми же фантазиями, но русские были гораздо более одержимыми, потому что это была одна из немногих областей, где обе страны стояли на равных, и намного выше остальных. Та же цель, освоение космоса, и тот же культ науки породили ту же жажду абсолюта. Астронавтом или космонавтом, но новый человек уже освободился от силы гравитации. Гагарин с гордостью заявил, что он не видел никаких признаков Бога в космосе.
Прогресс собирался пролить свет на великие тайны, но торжествующий рационализм не сдерживал человеческие мечты. Напротив, наука породила свою собственную мифологию: научную фантастику — жанр, поделённый между обеими странами. Желание убежать. Созерцательные романы и фильмы были частью советской культурной сцены, как никакие другие.
Они представляли собой возможность убежать от реальности, и порой можно отметить попытку примирения между русскими и американцами Сталкер у братьев Стругацких курит Lucky Strike. Копии научно-фантастических книг, предоставленных клубами для чтения, передавались из рук в руки.
Они грезили миром будущего, представляя то Апокалипсис, то Эдем и в этом была изрядная доля мистики. Одержимость космосом — довольно старая традиция в России, ведь ещё в первые годы революции эта идея возникла в эзотерических кругах и тогда вдохновляла авангардистов.
Со временем она дошла и до широких масс. По сути это всё было очень метафизично, потому что, как и религия, научная фантастика связана с неизвестным источником всего сущего. В мире, который был официально атеистическим, она стала заменой веры. Фантастическая мифология была погружена в иррациональное, но имела преимущество перед религией, пропагандируя официальную повестку дня: гонку в будущее. Эти идеи эксплуатировались властями. Раз невозможно было предложить массам искрящийся подарок в виде торжествующего капитализма, то власти обещали народу «светлое завтра» коммунизма.
Советский мир был одной большой строительной площадкой для построения будущего, и именно на этом фоне появились здания в виде «летающих тарелок», внесённых в специальный реестр общественных памятников, ведь только у такого типа зданий была эта возможность.
В оруэловском мире Советского Союза государство централизованно принимало решения, а затем назначало реализацию проектов специальным органом со штатом архитекторов, обученных строить рассматриваемые конструкции. Своей властью она влияла на общественность и сделала архитектуру важным инструментом пропаганды, в результате чего театры, концертные залы, балетные труппы и цирки — все они были под тем же государственным колпаком.
И теперь именно цирки должны были стать летающими тарелками. В году для оптимизации финансовых расходов, огромная советская административная машина создаёт Союзгосцирк, отвечающий за цирковые гастроли на Красном континенте. Мотивация к созданию этой организации была простая — например, слон потреблял невероятные килограммов пищи каждый день, то для оптимизации расходов необходимо было ограничить число животных и держать их передвижение под контролем. Для организации этих чрезвычайно популярных представлений, государство строит в каждом крупном городе своё собственное здание цирка.
В Казани на рубеже х годов, команда местных архитекторов решила сделать разительный разрыв с неоклассической традицией и отказаться от колоннад эпохи Возрождения, унаследованных со времён Сталина. Возможно, они вспомнили купол, построенный в Москве Бакминстером Фуллером? В любом случае, просто ради удовольствия и в качестве некоего технического подвига, они решили создать «летающую тарелку, которая будто бы высадились на берегах Волги».
Помимо идеологического риска, был ещё и технологический. На чертежах они изобразили гигантский волчок, размещённый на усечённом конусе. И власти настаивали на том, чтобы команда архитекторов сама встала под купол цирка, чтобы удостовериться в прочности конструкции. Здание не разрушилось.
В году это здание цирка стало памятником архитектуры советского наследия, став образцом для других цирковых сооружений.
Связь между этим зданием и грёзами о космосе подтолкнул других архитекторов давать волю своим фантазиям. Летающие тарелки собирались вторгнуться на Советский континент.
Такие формы были признаны подходящим способом стимулирования новаторского духа молодёжи, чьи взгляды устремлены к звёздам. И эта тенденция вышла за пределы цирков и распространилась на другие сооружения, в частности на пионерские лагеря и здания для Олимпийских игр года, которые прославляли идеи космонавтики. В х годах архитекторы, работая в той же канве, пользовались дырами в официальной линии партии и позволяли себе ещё больше.
Кажется, что некоторые из тех величественных строений плывут сами по себе, в отрыве от окружающей их природы. Общим для всех элементом являются иллюминаторы, как будто бы они открывают виды на новые горизонты. Что касается изгибающихся коридоров, то они напоминают кольцевые структуры орбитальных станций.
Возможно, они были вдохновлены фильмом Тарковского «Солярис» или «Космической одиссеей » Кубрика. Как бы то ни было, но это было не случайно, если самые эффектные конструкции принимают одни те же формы. Использование маточных структур и пологих органических кривых выражает подсознательное стремление советского человека взглянуть на другие миры.
Это проявление фантазии становится особенно очевидным, если мы обратим внимание на мир досуга. Страсть к производству.
Советский Союз был не только трудовым лагерем, но и гигантским лагерем отдыха, местом, где развлекательные мероприятия были строго регламентированы. Советскому человеку по закону полагались оплачиваемые отпуска, установленные Партией, а профсоюзы и предприятия призывали массы забронировать недорогой отдых на берегу моря или в горах.
Для того, чтобы удовлетворить спрос, государство построило множество пансионатов и домов отдыха. Несмотря на послевоенную разруху уложились практически в срок. Впрочем, не уложиться в срок было опасно, ведь у власти находился сам знаешь кто. Автобусные остановки в СССР: следы более развитой цивилизации.
Михаил Малахов. Пансионат «Дружба» — Ялта Курортная архитектура оставалась одной из немногих практически полностью свободных территорий для архитекторов СССР. Читать также: Джонстаун и «Храм народов»: место, где Бог сошел с ума Первый робот на земле: 10 ранних разработок XX века 5 окутанных мраком загадок, на которые мы уже никогда не получим ответы Страна Одинокой Звезды: почему Техас хочет независимости.
Задай вопрос редакции, возможно, мы ответим на него в наших следующих статьях. Задать вопрос. Комментарии 0.
Задай вопрос редакции Вrodude.
