Какая вера у армян
По воцарении Арташеса они, придя во дворец, стали проповедовать Евангелие. Обвинения и претензии общин в конечном итоге замыкаются на двух фигурах в руководстве Армянской церкви - главе Российской и Новохичеванской епархии ААЦ архиепископе Езрасе Нерсисяне и его старшем брате, католикосе и патриархе всех армян Гарегине II, назначившем Езраса на эту должность. И царь Птолемей Филадельф во дни первосвященника Елеазара переложил в Александрии Боговдохновенное Писание на греческий язык при посредстве 72 толковников
Ответы мы решили найти у армянских ученых, общественных и религиозных деятелей, и простых граждан, так или иначе ощущающих на себе эти перемены. Заведующий кафедры Всемирной истории и зарубежного регионоведения Российско-Армянского Славянского университета, доктор исторических наук Ерванд Маргарян , называет церковь и сложные религиозные институты в целом государствообразующими. Ерванд Маргарян. Как только они появляются, это неизбежно приводит к зарождению нации, а то и цивилизации.
Церковь является матерью, из лона которой является нация как таковая. Армянская нация, по моему убеждению, появилась сразу после того, как Месроп Маштоц перевел Библию на армянский язык, с того времени, как Господь «заговорил» с армянами на их языке. Более того, церковь в Армении способствовала формированию светской власти.
Пример — династия Багратидов Анийского царства». Крещение армянского народа. Иван Айвазовский. По мнению ученого, когда Восточная Армения вошла в состав Российской империи, царские власти должны были отреагировать на то, что у армянской нации есть свой, признанный во всем мире лидер — армянская церковь. Католики, мусульмане и все остальные признавали это. Но российский император не мог оставить эту ситуацию неизменной. Армянская область Российской империи занимала территории бывших Эриванского помечено жёлтым и Нахичеванского помечено светло-салатным ханств.
Изображение: www. Отныне армяне становились подданными императорской короны, и только она могла представлять армян- как общность на международной арене, поэтому у ААЦ было отобрано право от имени армянской нации осуществлять дипломатические сношения с иностранными государствами. Даже персидский шах или османский султан никогда этого не запрещали.
Правда, как отмечает Маргарян, за ААЦ были сохранены некоторые функции государственной власти, связанные с гражданской жизнью. Прежде всего, это касалось рождения, брака и смерти регистрация новорожденных детей и после крещения занесение их имен в метрики, венчание с соответствующей выдачей свидетельства о браке, похороны и выдача свидетельства о смерти и другие функции современных ЗАГСов.
И главное, за церковью оставили и национальное образование. Но армянам, наряду с государственными гимназиями, разрешалось иметь свои церковные епархиальные и приходские и частные школы, обучение в которых велось на родном языке и в которых учащиеся получали патриотическое воспитание если только это не шло вразрез с политикой царизма. Более того, в гимназиях, где большинство учеников были армянами, власти разрешали местным батюшкам Закон Божий вести на армянском языке. Также за армянской церковью сохранялось все движимое и недвижимое имущество».
В целом ААЦ пользовалась в России большими привилегиями, с ней считались и активно поддерживали власти. Ситуация изменилась в начале XX в. Подписанный Николаем II проект закона от 12 июня года о конфискации имущества ААЦ, мог похоронить армянское образование и способствовать нивелировке и ассимиляции армян.
Подпись Николая II. Однако религиовед Степан Даниелян считает, что залогом существования нации Армянская апостольская церковь стала только благодаря устройству мусульманских государств, в которые входила средневековая Армения.
Все три получили особый статус. При этом армянам первоначально, согласно указу Мехмета II, подчинялись католики Кипра до 19 века и некоторые православные, например, Македонская церковь».
Степан Даниелян. Закон о свободе вероисповедания, изданный Мехмедом II. В результате, по словам специалиста, образовались своеобразные нации-религии, а у священников был статус государственных служащих. Поэтому сохранение нации армянской церковью стало возможным благодаря устройству Османской империи — в исламе ведь нет наций, а есть религиозные общины.
Подобная ситуация была и в Персии. А значит, не столько церковь сохранила нацию, сколько государство само строило такую систему, считает эксперт. При этом Даниелян уверен, что в нынешних условиях атмосфера и реалии совершенно другие.
Церкви незачем сохранять нацию в то время, когда есть государство. Нация — это уже гражданское общество. И риторика церкви о национальной церкви для армян актуальна лишь в турецких реалиях.
Сейчас не может быть национальной церкви, такие определения давно не работают. Это раньше армянин, не исповедующий учение ААЦ, был вроде как и не армянином, ибо по закону национальная принадлежность определялась принадлежностью к той или иной религиозной общине».
Представитель Армянской Апостольской церкви, настоятель храма Христа Всеспасителя в городе Шуши Нагорный Карабах отец Андреас , также не согласен с тем, что армянская нация сформировалась после перевода Библии Маштоцем. К сожалению, они здесь погибли, но их последователи остались и продолжали проповедовать.
А уже в начале 4-го века, в период Григора Лусаворича Григорий Просветитель , была заложена основа для провозглашения христианства государственной религией, что и было сделано.
Только годы спустя был создан армянский алфавит, и люди начали читать на армянском, в частности, Библию». Григорий Просветитель. С самого своего происхождения армяне, по мнению святого отца, следовали сходным с христианскими духовным принципам, правда, под иными названиями. Уже начиная с Хайка мифологический патриарх армянского народа армяне боролись за справедливость. Именно за эту справедливость Хайк сражался с тираном — великаном Белом и победил, и именно отсюда начинаются подлинно христианские ценности армян, считает священник.
Сложной и противоречивой была роль церкви в Советское время. Православные, католики, мусульмане СССР столкнулись с беспрецедентным доселе давлением, которое преодолевалось различными способами — от стойкого сопротивления до коллаборационизма и соглашательства. Армянская церковь здесь — не исключение. Как считает Ерванд Маргарян , отношение советских властей к ААЦ вряд ли было хуже, чем к другим конфессиям.
Только в годы войны, когда армяне пролили много крови за страну Советов, среди них оказалось множество героев, Сталин изменил к ним свое отношение — позволил создать Академию наук и возродить национальную церковь. Для избрания католикоса нужны были иерархи из других стран, однако они боялись ареста при пересечении границы СССР.
Им были даны гарантии неприкосновенности. В итоге в году избрали Геворга Чорекчяна, гибкого, образованного и тактичного католикоса, который умел находить общий язык со всеми». Еще одним великим католикосом Маргарян считает Вазгена I, избранного в году. Вазген I. Ни один католикос после него не имел и малой доли той народной любви, которая была у Вазгена. Тот умудрялся сохранять достоинство, и при этом был уважаем государством, партией, правительством, никогда не прогибался перед ними.
Порой он шел на конфронтации, но никогда не делал это бездумно и просто так». К примеру, исповедующий католичество студент Баграт Варданян , также считает его тем лидером, которого не хватает современной Армении вообще и ААЦ в частности. Баграт Варданян. А Степан Даниелян акцентирует внимание на том, что в советское время в Армении был своеобразный «советский католикосат» в Эчмиадзине, состоявший в сознании народа из агентов КГБ, и несоветский, условно западный, в Ливане.
Это влияло не только на советских армян, но и на их соотечественников за рубежом. Когда, например, в Иране начались проблемы с СССР в году, в то время там образовывались советские республики, действовала компартия ТУДЕ, иранские армянские епархии перешли под юрисдикцию Ливана.
В какой-то степени именно этим их решением объясняется очень лояльное отношение к армянам со стороны современного иранского правительства и общества. По мнению отца Андреаса, советское время — одно из самых трудных для ААЦ и ее прихожан, однако воинствующий атеизм не позволил армянам забыть своей веры — если не на теологическом уровне, то на бытовом.
Если страдал народ, то несла с ним его ношу и церковь. Но в советские годы все обстояло несколько иначе — народ не забыл свой христианский образ жизни, но его заставили отдалиться от церкви, разрушили храмы. Народу сказали, что храм — это больше не дом Божий, но народ не забыл свое христианство и пронес его в себе через все годы существования СССР». Поэтому когда Союз развалился, армяне, как считает священник, вновь нашли свою жизнь, свою веру, вернулись в лоно церкви.
У них не было проблемы отдаления от церкви и религии — лишь одно поколение было воспитано на коммунизме, и его сложно изменить, но это же поколение передало сегодняшнему поколению христианские ценности.
Продолжал действовать Эчмиадзин, с года избирался католикос, не все было подорвано и уничтожено. Конечно, армянской церкви в те времена, фактически не было в Карабахе, но свет Эчмиадзина распространялся, по мнению отца Андреаса, всегда и на этой территории. Все же главную причину разделения необходимо искать в вероучительных расхождениях.
Она считает их неверными и неприемлемыми для себя 6. Несомненно, что современному человеку нелегко постичь богословскую глубину вероопределения IV Вселенского Собора и томоса святителя Льва Великого , как в принципе достаточно сложно разобраться в сути полемики православных с антихалкидонитами. Но помимо этого несомненную помощь ищущему спасительной правды всегда помогал жизненный опыт Церкви, те откровения и вразумления, которые Господь подавал Своим избранникам Божиим.
Чтобы современному православному христианину было понятна абсолютная важность для Православия томоса свт. Льва папы римского и Ороса IV Вселенского собора, мы сочли нужным включить исторически достоверные повествования о чудесном исправлении апостолом Петром томоса святителя Льва Великого , папы Римского и о чуде святой великомученицы Евфимии Всехвальной на IV Вселенском Соборе. Кроме того, некоторые повествования из Луга духовного, составленного святителем Софронием патриархом Иерусалимским, свидетельствуют о том, что даже монофизитство в интерпретации Севира Антиохийского учение о единой сложной природе Христа неизбежно ведет к вечной погибели.
Можно до бесконечности спорить о вероучительных истинах с позиции человеческого рассудка, но откровения, явленные некогда святым, никогда не теряют своей силы, указывая на то, где содержится пагубное неправомыслие, а где неповрежденная истина.
Но так как постижение вероучительных истин является обязанностью каждого православного христианина, то мы сочли необходимым вынести в специальное приложение некоторые главы из «Точного изложения Православной веры» преподобного Иоанна Дамаскина , а также некоторые главы из другого его труда «Источник знаний.
Философские главы». Этим преследовалась одна важная цель — дать возможность читателю ознакомиться и усвоить основные догматические положения православной христологии без которых совершенно невозможно правильно и точно понять учение Церкви о втором Лице Святой Троице.
Вне принятого понятийно-философского аппарата Отцов Церкви любые попытки философских построений от своего ума неизбежно обречены на провал; они будут постоянно уклоняться в одну из уже осужденных ересей.
Так, например, в сфере учения преп. Иоанна Дамаскина становится очевидным неправославность и криптонесторианство тезиса о восприятии Богом Словом в Свою ипостась человеческой природы после грехопадения. Человеческая природа Христа, как никогда не принадлежавшая ни к одному из видов, есть исключительно индивидуальная природа Его собственной ипостаси 8. Она не воспринимается как некая данность от кого-то, а она творится 9 и новотворится Словом в Своей ипостаси в утробе Приснодевы Марии из пречистых ее кровей 10 , изгоняя страстное рождение людей, передававшее заразу греха и смерти Как совершенно чистая и непорочная человеческая природа во Христе стала способной воспринять полноту чистого Божества и стать «неистощаемым источником освящения, так чтобы преизбытком силы смыть прародительское осквернение, и стать довлеющим для освящения всех последующих» Приступая к изданию данной книги, мы выражаем надежду на то, что она должным образом послужит побуждению каждого из нас к здравой и необходимой ревности борьбы за сохранение драгоценного дара веры Православной, который нам вручен Спасителем мира Христом для достижения вечной блаженной жизни.
Основная проблема, которая нас занимает — вопрос о существовании четких границ между Православной Соборной Церковью , которая продолжает непрерывно пребывать в Святой Кафолической и Апостольской полноте Церковь Символа веры , и других христианских исповеданий Востока и Запада. По преимуществу перед нами стоит задача представить тщательный анализ христианских обществ Запада в лице Римо-Католицизма и Протестантизма, как самых крупных своих представителей. Что же касается христианских исповеданий Востока, немногочисленных несториан и многочисленных монофизитов, или иначе антихалкидонитов, то они принимают некоторые решения Вселенских Соборов, соборные постановления Святых Отцов и многие аспекты церковного сознания; следовательно, подлинная Православная эклессиология там имеет слабый и непонятный характер.
Тем не менее, все это дает возможность воспринимать монофизитов как Православных, тем самым Православие и ересь, истина и заблуждение уравниваются и считаются одним и тем же. К сожалению эти слабость и непонятность, 13 бывшие очевидностью для Церкви на протяжении девятнадцати веков, теперь обрели силу благодаря разрушению границ, которого добился Экуменизм, величайшая ересь XX века.
He существует более четкой демокрационной линии, ясно отделяющей и указывающей на то, где заканчивается Церковь и начинается ересь. Назвавшись «Всемирным Советом Церквей», экуменизм за последние десятилетия сумел столь сильно исказить церковное самосознание православных, что оно стало легко воспринимать насаждаемый экуменизмом взгляд, который отождествляет монофизитов и православных, уравнивает Восточные исповедания, считая одним и тем же нашу православную Церковь и монофизитов.
ВСЦ сумел убедить нас православных не только состоять и проводить совещания в Комиссии под общим названием Православные, но фактически привел нас к усвоению протестансткой еклессиологии в области церковной кинонии, со взаимным признанием таинств, как это сейчас и вот уже на протяжении многих лет делалось Антиохийской патриархией 14 , а в последнее время это делается в союзе Коптов и Александрийской патриархии. Овеянные мечтой осуществить объединение христианского мира, римо-католики и протестанты делают это вопреки единственному верному, безопасному и спасительному пути, предложенному Христом, апостолами и Святыми Отцами: соединению всем под единым пастырем Христом через принятие единственной спасительной истины.
Однако их путь привел к узакониванию ересей и расколов, отождествлению истины с заблуждением, истинного учения Господа и апостолов с лжеучением новых лжепророков и лжеучителей. Протестанты усвоили и предложили остальным известную «теорию ветвей», согласно которой истинная Церковь Христова не существует ни в одной из поместных церквей.
Каждая из поместных церквей лишь составляет одну из частей, одну какую-то часть Церкви, но не всю. Как у ствола дерева имеется множество ветвей, каждая из которых является равноценной частью дерева, точно также, согласно «теории ветвей», разные церкви являются полноценными частями единой Церкви.
Ни какая из этих церквей не в праве оспаривать свою исключительностъ, считать себя истинной Церковью, так как Церковь невидима и идеальна. В этом и заключается вся универсальная сущность теории ветвей. Однако, если кто-либо пожелает подойти к этой теории с точки зрения осуществления этой теории в течение истории, то по необходимости придет к следующему выводу: в Церковном теле имеется рана, которая появилась в следствии отрыва некоторых ветвей от древа Церкви.
Лишенные питания соком от древа, эти ветви постепенно засыхают и разрушаются. Согласно точному учению Христа о винограде и виноградной лозе, или же о виноградаре и винограде: «кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» Теория ветвей была изобретена протестантами с той целью, чтобы не утерять окончательно экклезиологию, не порвать совсем связи с Церковью всевозможным непрерывно растущим протестантским ответвлениям.
Именно с этой стороны вполне приемлемым и оправданным для протестантской экклезиологии является наименование созданной ими организации «Всемирный Совет Церквей». В эту организацию входит большинство протестантских исповеданий в качестве равноправных членов.
Нами не может быть оправдано участие в подобной организации, для которой мы представляем одну из подобных ветвей и составляем вместе с другими ветвями Церковь. Единство Церкви это данность факт , несмотря даже на существование ересей и расколов, которых в жизни Церкви было вполне достаточно. Ереси и расколы порой увлекало за собой огромное количество последователей, охватывали большое географическое пространство и множество народов.
Однако ни отпадение, и ни откалывание какой-либо одной области, или какого-либо народа не влечет за собой утраты единства Церкви. Дерево остается одним, несмотря на то, что отламывается какая-либо из его ветвей; то же самое происходит и с виноградной лозой, несмотря на то, что отламываются ее ветви и прутья, она остается одной.
В связи с этим вполне справедливо замечено: «Православная Церковь не может считать протестантские церкви западных стран законными и настоящими поместными церквами этих стран. Отколовшиеся от ствола древа — Православия, эти церкви не имеют никакого отношения к православной вере, Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви Христа, некогда бывшей и в этих странах» В заключение относительно теории ветвей необходимо напомнить и о существовании так называемой теории «Вместимости» Comprehensiveness , созданной англиканами.
Эта теория позволяет включать в состав Церкви организации, которые содержат совершенно противоположное учение даже в вопросах веры. При этом, такой подход считается проявлением широты и терпения, а имеющиеся разногласия не считаются основанием для разрыва общения и единства разномыслящих.
Допустимо оспаривание учения Священного писания об ангелах и демонах, и истолкование его в чисто аллегорическом смысле, чудеса могут расцениваться как ненормальные и мифические явления; сверхъестественное рождение Христа от Девы оцениваться как единственно естественное рождение в соответствии с законами физиологии.
Что же касается основополагающего догмата христианской веры Воскресения Христа, без которого наша вера не мыслима, то упомянутая нами теория «Вместимости» относит его к области символизма, а также считает, что это событие не является историческим фактом. А если добавить сюда и смелые современные «открытия» англикан: одобрение женского священства, благословение гомо сексуальных браков, которые были усвоены, несомненно, после случившихся внешних разделений и разногласий; то нам приходится воспринимать все это как ничто иное, что все границы ушли в далекое прошлое.
Теперь же узаконены и получили оправдание все грехи и разногласия. Церковь превращается в не огороженную ничем виноградную лозу, средоточие всех заблуждений и нововведений. Согласно учению Римо-Котолической церкви, из которой и произошел протестантизм, с самого начала существуют границы Церкви.
Это учение, как и в Православной Церкви, выражено в догмате extra Ecdesiam nulla salus, т. Тем не менее, папская экклезиология нашла причину для того чтобы «расширить» границы церкви и, в сущности, принять в так называемую «невидимую Церковь » протестантов.
Согласно такому видению Церкви действительным считается крещение еретиков и раскольнических групп, если оно совершается правильно. Все христиане, в таком случае, которые сохранили правильное крещение, являются членами Церкви Однако и такая экклезиология является с точки зрения римо-католицизма еще несовершенной.
Свое совершенство и полноту она приобретает только тогда, когда имеющиеся христианские группы, некогда отделившиеся от латинской ереси и схизмы, получают признание от первой в мире юрисдикции — Римского папы. Каждый крещеный христианин, независимо от того, к какому исповеданию он принадлежит, относится к юрисдикции папы.
Церковное сознание ересей и расколов крайне прагматично, проще сказать оно не довершено, т. Без признания примата папы эти протестантские церкви лишены в своей основе спасительного начала, так по своей сути они неполноценны.
В этом можно усмотреть причину, по которой папство всячески сохраняет унию в православных странах, более того, в тех местах, где нет католиков, имеется латинские иерархия Как замечает X. Андруцос, Западная церковь принимает правильно крещаемых как «de jure относящихся к юрисдикции поставленных епископов для парикий еретиков и раскольников». Подобное действие необходимо расценивать так, что оно совершается исключительно ради единственно важной и главной цели, поскольку «принятие крещаемых вне Церкви изначально рассматривается как расширение признаваемых границ единой видимой Церкви, поставляя членам Церкви тех, кто по неведению пребывает вне ее ограды.
И это вызывает справедливое нарекание протестантов» Из столь быстро развивающихся событий необходимо сделать вывод, что сегодня прилагаются все усилия при создании так называемого Экуменического движения к продвижению и навязыванию некоей единой новой экклезиологии, которое полностью пренебрегает существующими каноническими границами.
Однако, как утверждают некоторые православные богословы-экуменисгы такая экклезиология вовсе не является уклонением или отказом от собственного церковного самосознания и уступкой некоей радости единства. Новым для нас является то, что на протяжении всего двадцатого столетия у нас православных постепенно трансформировалось сознание и отношение ко всем этим совершенно чуждым нашему сознанию проблемам, так что постепенно нами стали восприниматься некоторые чуждые экклезиологические воззрения.
Одновременно стихали голоса и высказывания для тех, кто хоть как-то сдерживал натиск чуждых экклезиологических идей, вполне конкретно заявляя о том, что инославные находятся вне границ Церкви и являются либо раскольниками, либо еретиками.
Речь идет, прежде всего, об энтузиастах православного экуменизма, постоянно хвалящихся и кичащихся наступлением некоей новой эпохи, которая наступила с изданием Вселенской Патриархией ряда патриарших Окружных посланий в , и годах.
В итоге в этой новой эпохе удалось добиться легализации и узаконивания ереси и раскола Папства и Протестантизма. Это было сделано с той целью, чтобы разрушить пределы, «положенные нашими Отцами» Эти пределы можно в некоторой степени уподобить Берлинской стене, этим образом описывается значение священных канонов, которые устанавливают имеющиеся границы Церкви. Эти границы можно уподобить стене позора, именно за эти границы, за их тщательное охранение боролись Отцы Церкви.
Мы же, разделившие Церковь , нуждаемся в их молитвах о милости Божией. Несомненно, что в такой милости Божией нуждаются прежде всего все те, кто заигрывает с инославием и смешивает истину с заблуждением.
Неужели эти люди не испытывают никакого стыда и не нуждаются ни в каком стороннем контроле, когда наша Церковь предает анафеме всех еретиков, всех времен, воспевая Отцам противостоявшим ересям слова: «велия радования православных и победителие злочестивых», «цветы мироблагоуханные Предания и всезлатые уста Слова»?
В соответствии с вполне устойчивым самосознанием православных, как говорит митрополит Московский Платон, «Православная Церковь является не только единственной истинной Церковью, но и единственной Церковью».
Как также добавляет митрополит Московский Макарий : «Она т. Православная Церковь , примеч. Об этой вере свидетельствовали, ее являли и ей учили Вселенская патриархия, и другие поместные автокефальные церкви вплоть до начала двадцатого столетия, века обмана и лукавства.
Эго время, когда Православные стали плениться обвораживающим пением мифической птицы-сирены Экуменизма и обмирщения.
Было бы небезынтересно кому-либо пронаблюдать за стадиями наступления этого нового духовного плена, за его промежуточными звеньями и лицами-участниками. Ну а об этом мы предпримем попытку поговорить уже в следующий раз. Церковь — это новый рай, новый сад, новый виноградник, который насадил Господь в этом мире для того, чтобы создать уникальное место, своеобразную лабораторию спасения и обожения человека. Богочеловек Христос учредил Богочеловеческий институт, который по образному слову апостола Павла, является телом Христовым.
Христос — глава Церкви, и все верные: духовенство, простой народ, — это почетные члены Тела Христова. Существует лишь только одно единственное тело, одна Церковь : не может существовать несколько церквей, множество тел с одной и той же главой. По этой причине в Символе Веры вполне конкретно говорится, что мы веруем в «единую, святую, соборную и апостольскую Церковь ».
Вхождение в церковное тело и объединение с ним имеет своим непременным условием единство веры, принятие всего учения Христа, Апостолов и Святых, исключая какие-либо попытки к существенному или несущественному разбору его. В церковном здании нет в принципе какой-либо непригодной детали, которую можно было бы удалить; точно так же не имеется какого-то изъяна, который требует исправления через добавление чего-то стороннего.
Мастер и Устроитель Церкви — один Бог. Попытки добавить в нее негодный материал делались еретиками, однако перед ними была святыми отцами воздвигнута преграда.
Все, которые учат и передают веру иначе, нежели учил Христос и передал Своим Апостолам и Церкви, являются лжепророками, лжеучителями, лжепастырями, извне инуде пробирающиеся и проникающие в церковную ограду и расхищающие овец. Они находятся вне Церкви, и мы не должны их слушать. Такова природа и происхождение всех ересей, которые стали появляться еще в апостольские времена. Они мучили Церковь Христову на протяжении двух тысяч лет и продолжают ее терзать и сегодня. Чтобы предотвратить проникновение ересей в Церковь , оградить верных чад от ухода из пределов церковного рая и вхождения в еретические общества, Апостолы и Святые Отцы возвели церковные границы, установили ограду.
Церковь — это не проходной двор. В притче о винограднике и злых виноградарях Господь сказал, что «был некоторый человек хозяин дома, который посадил виноградник, обнес его оградою» Мф. Ограда — это апостольская вера и Предание, догматы истины, каноны и постановления Вселенских Соборов, именно так согласно учат Святые Отцы. Их неизменная позиция, которая раскрыта в их как сочинениях, так и в соборных постановлениях, «не преступает пределов, которые установили Отцы наши». Все это, предстоящая Богу и заботящаяся о своей чистоте, Церковь выразила в своих замечательных гимнах Владыке Отцов.
Апостолы нам рекомендуют держаться преданий, дабы не принимать различных иных учений от кого бы то ни было, даже в том случае, если с неба спустится ангел и начнет учить Они также говорят нам не общаться с еретиками и не приветствовать их.
Верующие, разрушающие эти каноны, кем бы они ни были: клирики — лишаются сана, а миряне —отлучаются. Столь строгая мера от Господа, Апостолов и Святых Отцов Церкви не носит исключительно юридический наказывающий характер подобно епитимьи, накладываемой духовником во время исповеди.
Она имеет педагогический смысл и человеколюбивый характер, способствуя тем самым спасению членов Церкви, препятствуя им присоединяться к ересям и расколам.
Для тех же, кто оказался по разным на то причинам в лоне ересей от рождения или после присоединения к ереси , данная мера Церкви является вразумительной для них, дабы они не успокаивали себя тем, что могут спастись, находясь в своих ересях. Такое мнение о спасении вне Церкви присуща лишь экуменистам — православным богословам и клирикам, ибо они пришли к убеждению о необходимости предотвратить переход инославных в Православную Церковь.
Нужно знать, что ереси отделены от Бога вообще и чужды спасению. Для спасения имеется всего лишь одна единственная мастерская — Церковь. He существует в принципе каких-то параллельных мастерских, иных областей, в которых можно было бы обрести спасение. Из имеющихся многочисленных святоотеческих наставлений, указывающих на то, что ереси ведут лишь к погибели, мы здесь приведем некоторые из них.
Святитель Василий Великий в первом каноническом послании к Амфилохию Иконийскому напоминает, что духовенство, которое имеется в ересях и расколах, не могут преподать Божественной благодати, которую утратили сами: «Ибо, хотя начало отступления произошло через раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на Себе благодати Святого Духа.
Ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство Но отторженные, соделавшись мирянами, не имели власти, ни крестити, ни рукополагати, и не могли преподати другим благодатъ Святого Духа, от которой сами отпали ». Преподобный Иоанн Дамаскин в своем классическом труде по догматике «Точное изложение Православной веры» так же говорит: « Поэтому, будем остерегаться всеми силами, чтобы не принимать причащения от еретиков и не давать им.
He дадите святая псом, говорит Господь, ни пометайте бисер ваших пред свиниями 25 , чтобы не сделаться нам участниками превратного учения и осуждения их » Если бы те, кто обнимался в Афинах с папой воздавая ему честь как епископу Рима, задумался над тем какую ответственность они тем самым взяли на себя.
Своими поступками они лишь оказали содействие разрушению границ Церкви, их дальнейшему повреждению и искажению, а также притуплению православной совести. Духовники и священники мне рассказывали, что на простых людей торжества по случаю приезда папы и его прием произвели такое впечатление, что якобы между нами и папистами не существует никаких разделений.
Некоторые даже приняли участие в папской мессе на стадионе и причащались папской евхаристии, принимали и ели облатки. He остался сокрытым факт, что не только простые верующие, но и профессора Православных богословских школ, как греческих, так и зарубежных, принимали облатки папской литургии.
У нас так же имеются сведения и о том, что учителя школ на острове Сирос попеременно посещают то православные, то латинские церкви и дерзко причащаются и за папской мессой и на православной Божественной литургии.
Необходимо напомнить и той огромной ответственности, которую взяла на себя Антиохийская патриархия, в граде которой т. Дамаске родился преп. Иоанн Дамаскин , а его имя присвоено богословской школе в Баламанде в Ливане.
В этой патриархии уже распространилось общение в таинствах с монофизитами, тем самым она дерзко обгоняет другие патриархии в экуменической деятельности. Через такого рода контакты и выявляется та причина почему ересь лишена какого-либо спасительного начала. Об этом имеется повествование в патерике в одной замечательной повести.
В этой повести говорится о том, что авву Агафона неоднократно подвергали испытаниям те, кто хотел узнать, действительно ли он обладает великим даром рассуждения, о котором ходила молва.
Итак, его неоднократно обвиняли в грехах, обзывали блудником, гордецом, болтуном, сплетником, и он нисколько не гневался. Но когда его называли еретиком, он возражал и отвечал, что это не так. Тогда же его после попросили объяснить, по какой причине он стал возражать только тогда, когда его называли еретиком? Он ответил, что когда тебя обвиняют в разных грехах, то в этом есть польза для души. Однако, что же касается ереси, то так как она пагубна для души, поскольку она отделяет от Бога, то он и возражает.
Но обвинение в ереси я не мог принять, — с великим омерзением к нему отверг его; потому что ересь есть отчуждение от Бога живого и истинного, и приобщается диаволу и ангелам его» Итак, в то время когда папизм и протестантизм с помощью своей широкой экклезиологии разрушили все существующие границы и демаркационные линии между христианскими исповеданиями, Православная Соборная и Апостольская Церковь без всякого страха и колебания демонстрирует экклезиологию своей исключительности, уча тому, что только она является единственной истинной и спасающей Церковью, так как обладает исключительной христологией и сотериологией.
Лишь только Христос является светом, и истиной, И жизнью, ибо нет никакого иного имени «которым подобало бы нам спастись».
По этой причине не существует в принципе иной Церкви, другого тела Христова с главою Христом, так же как и нет параллельно Церкви иной лаборатории спасения. Объединение верующих, ради того чтобы «все были блины», так как это делалось в экуменическом движении и к которому призывает экуменизм, не может быть достигнут искусственным путем и каким-то чисто внешним склеиванием христианских конфессий, игнорируя существующие между ними большие догматические различия.
Такое, но подлинное единство возможно лишь через вхождение этих еретических конфессий в единое тело живого Христа, то есть путем возвращения их к Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. В наших пространных молитвах верующие молятся не об объединении церквей, так как в действительности не существует множества церквей, разделенный между собой и оторванных друг от друга. Все остальные группы являются ересями и расколами.
Итак, мы молимся не об объединении церквей, а «о благостоянии святых Божиих церквей», дабы Бог сохранил твердость исповедания веры православных церквей, чтобы все, кто находится вне истинной и единственной веры Церкви, возвратились к ней. Именно такой смысл ежедневного прошения «о мире всего мира, благостоянии святых Божиих церквей и соединении всех» Мы молимся о соединении всех людей внутри единой Церкви, которой является Православная Церковь.
В молитве анафоры литургии Святого Василия Великого об этом говорится явно и достаточно ясно: « Прельщенные обрати, и совокупи Святей, Твоей Соборной и Апостольстстей Церкви ». Армяне — это один из благородных и героических народов, который ценой борьбы и огромной жертвы обрел себе право на историческое существование.
Именно с этой стороны греки относятся к армянам с большой симпатией, так как осознают, что мы идем совместным путем, ибо как в исторических, так и других сторонах жизни мы являемся сродниками друг другу, более же всего и, конечно, прежде всего, армяне являются христианами. Однако существует один несколько иного характера вопрос, который имеет отношение непосредственно к церковному опознанию армян: согласно ему и согласно преданию последние рассматриваются как еретики-монофизиты. Это только в наше время, когда все становится относительным, а сознание притупляется, когда предание перестает выполнять решающее значение и растет тенденция к его сокрытию, забвению, несерьезному к нему отношению, и замене его на иное свидетельство.
В рамках христианского экуменизма это новое свидетельство обязано всячески сглаживать существующие различия вплоть да их уничтожения, и чрезмерно, до гигантских размеров преувеличивать мнение о схожести Православия и ереси. Принятие этого мнения означало бы, что Армянская церковь является во всем Православной, как и наша, и различия, которые нас разделяют, имеют незначительный и несущественный характер.
Это убеждение и создает сегодня основное направление, по которому развивается диалог между Православными Церквами и антихалкидонитами, к которым относятся и армяне. Являются ли антихалкидониты православными? В данной главе мы специально, основываясь на учении святителя Фотия Великого, займемся проблемой выяснения того, является ли Армянская церковь Православной.
Настоящая глава была представлена в качестве доклада, предложенного в ноябре года на уже традиционной ежегодной конференции, которую организует Священная Митрополия Фессалоники.
В тот год эта тема была главной, конференция была посвящена личности и трудам свт. Фотия Великого. На конференции доклад был представлен под названием «Святитель Фотий Великий и соединение армян с Православной Церковью».
Армяне, согласно их преданию, приняли христианство от апостолов Фаддея или Левия и Варфоломея. Именно они считаются учредителями Армянской Церкви. То, что христианство было принесено в Армению уже в апостольское время, является исторической истиной.
Оно непрерывно существовало по местам, несмотря на то, что его распространение было ограничено и исчислялось небольшим количеством собраний верных, без наличия исторически известной церковной организации. Такое ограничение на распространение христианства в Армении в первые века можно оправдать трудами, уже спустя три столетия, святого Григория, направившего всю свою деятельность на христианизацию местных жителей и на устройство Церкви с помощью греческого духовенства, которое сопровождало его после получения им епископской хиротонии от архиепископа Кесарии Каппадокиийской Леонтия в г.
В Кесарию св. Григорий обращался и раньше, когда он один из всех членов семьи был спасен во время кровавой резни персами; там он получил греческое образование и стал христианином. Персы захватили Армению в первой половине 3 века и насильно вводили персидскую религию. Григорий свою апостольскую миссию в Армении, куда он вернулся, начал в году по Р. Его деятельность имела такой успех, что он привел к христианской вере царя Армении Тиридата III, который провозгласил христианство официальной религией страны.
Таким образом, Армения стала первым христианским государством, которое за небольшое время согласно действию Божественному Промыслу, подвигла императора Константина Великого признать прежде гонимое христианство в качестве государственной религии и создать первое и единое во всемирной истории вселенское христианское государство. Во всяком случае, св. Григорий стал «Просветителем» армян, каковым его и воспринимает церковное сознание и историческая память.
Он связал Армянскую Церковь с Церковью Кесарии Каппадокийской, от которой она по большей части зависела. Эта церковь в середине 4 столетия была центром Константинопольской Православной Восточной Церкви знаменитая кафедра которой украшалась и на которую был призван Великий в мудрости и богословии патриарх Фотий, личность и труды которого мы постараемся освятить на данной конференции.
Впечатление от успеха трудов, понесенных св. Григорием в Армении, было столь велико, так что подвигло святителя Афанасия Великого писать около года о явленном триумфе Христа, Которому покорился народ недоступной области, какой и является Армения.
Ее представители принимали участие а трех первых Вселенских Соборах, постановлениям которых они следуют и до сегодняшнего дня, считая эти соборы Вселенскими.
У них развивалось богослужение, богословие, монашество, управление церковью в единстве с другими видами церковной жизни. После нового нашествия на их страну персов в году и включения Армении в состав персидской области верховный патриарх Исаак Великий — прилагает усилия к созданию внешнего сопротивления оккупации чужеземцев, укрепляя дух и самосознание армян с помощью церковных реформ.
Особенно защита была явлена через Месроба Маштоц, который создал армянский алфавит из 36 букв и, таким образом, было заложено основание развитию армянской филологии. Месроб, создатель национального языка армян стал впоследствии католикосом патриархом Армении. Им были переведены Священное Писание и Отцы Церкви в основном с греческого и сирийского подлинников. Месроб скончался в году, за 11 лет до IV Вселенского Собора в Халкидоне, который содержит в себе вероопределение, полагающее разделение отношениям между Армянской церковью и Православной Церковью.
Армяне, вовлеченные в военный конфликт с персами, несмотря на продолжительность заседаний IV Вселенского Собора, не приняли участия в богословских прениях по вопросам христологии, они также не смогли вскоре и узнать о бывших на нем богословских проблемах и напряженных волнениях, которые в итоге привели Собор к осуждению монофизитства Евтихия и возобновлению осуждения Нестория.
У армян сформировалось мнение под влиянием монофизитских епископов Сирии, что IV Вселенский Собор с осуждением монофизитства впал в отвергнутое диофизитство 30 Нестория, которое представляет собой полную противоположность монофизитской ереси.
Армяне вырывают и неточно истолковывают известное высказывание свт. Кирилла под влиянием несторианского учения свт. Льва папы Римского, аннулировал решения III Вселенского Собора и воспринял несторианство, которое Собор осуждает вместе с евтихианством.
Во всяком случае, случилось так, что в Армении монофизитство возобладало и был отвергнут IV Вселенский Собор. Такое отношение было закреплено соборами епископов Армении в Ванкаршапате в г. Несмотря на это среди армян были и приверженцы Халкидонского Собора, такие как католикос Иоанн Mandakuni — и после него некоторые католикосы, которые признавали IV Вселенский Собор и отвергали монофизитство.
Такие католикосы неоднократно предпринимали попытки к объединению вплоть до падения Константинополя. Несмотря на то, что все эти попытки в итоге не привели к соединению армян с Православной Церковью, однако они привели к тому, что значительное число армян переходило в церковную гавань и пребывало в Церкви. Так, например, с 6 века только в одной Палестине в Православие обратилось множество армян. Значительное число армян, которые проживали в греческих центрах, не последовали монофизитству, но оставались православными, в то время как другие армяне приходили в Православие иначе.
Все они назывались греко-армянами Хайхурум. Именно к этой части армян и принадлежат императоры и императрицы армянского происхождения, а также полководцы и другие выдающиеся личности Византийской империи, как впрочем и святые Церкви. Армянские историки считают, что жившие до знаменитой резни армян года турками Хайхурум греко-армяне — это армяне халкидониты, то есть те, от которых ведут свое происхождение армянские ромеи, как по вере.
Между тем греческие историки определяют их как армяноговорящих греков, которые имеют с армянами общий только язык, а сами принадлежат к остаткам солдат Ксенофонта и царя Александра Великого.
Армяне нехалкидониты, то есть отвергающие IV Вселенский Собор, а вместе с ним и все последующие Вселенские Соборы, в течение всей истории вполне определенно и неизменно после их отделения от Православной Церкви и уклонения в монофизитство рассматриваются как еретики. Такое отношение к ним, как мы увидим, существует и у святителя Фотия Великого, который, конечно же, добивался всячески возвращения большой части армян в лоно Православной Церкви.
Собственно сами армяне признают свое монофизитство, противопоставляя его Православному диофизитству, которое считают ересью, потому что отождествляют его с диофизитством разделения Нестория. В канонических ответах Иоанна епископа Китрского епископу Диррахийскому Константину Кавасиле, который жил в конце 12 столетия, задан вопрос: «Позволяете ли вы Армянам, живущих в этих городах, строить церкви со всякой свободой или нужно препятствовать им, если они делают, как пожелают?
Согласно этой позиции необходимо избегать смешения Православных и еретиков таким образом, как он пишет сам: «чтобы в стеснении и ограничении понимали, что они считаются отверженными по причине осужденной их ереси. Во-вторых, понемногу посредством частых бесед с христианами подвигались к изменению, если не все, то хотя бы те, которых возлюбило спасение». Большой интерес представляет собой этот ответ в полном виде, который выглядит следующим образом: «В христианских странах и городах искони иноязычные и инославные иудей, армяне, измаильтяне, агаряне и прочие жили отдельно, не смешиваясь с христианами.
Поэтому определяются места таковым племенам или в городе, или вне города так, чтобы они были там приписаны и их жилища не распространялись за пределы этих мест. Изобретено же это древними царями, как я думаю по трем причинам: во-первых, чтобы из этого стесненного и отдаленного места обитания они понимали, что они считаются отверженными по причине осужденной их ереси.
Во-вторых, чтобы хотя помалу, посредством частой беседы с христианами они подвигались бы к изменению, если не все, то хотя бы некоторые, которых возлюбило спасение. В-третьих, чтобы кому это нужно, пользовались плодами их достижений. Вот и Армяне в том месте, к которому они приписаны и строят храмы и совершают соответственное их учению, останутся неизменными. Это же относится и к иудеям, и к арабам живущим в христианских городах.
Если же они нарушают пределы отведенного их места, не только сами встречают препятствия, но и их жилища, каковыми не были, разрушатся. Удобная и небоязненная жизнь в этих местах давно погублена». Известный историк архимандрит Василий Стефанидис в руководстве по церковной истории, поскольку он считает, что Сирия является местом, в котором с самого начала возобладало несторианство, пишет об Армении: «…в том же месте было усвоено и противное несторианству еретическое учение монофизитства».
Тем самым он увлекает православных к ошибочной оценке армян как якобы монофизитов, однако они являются умеренными монофизитами последователями Севира, которого они почитают святым и учителем, оставаясь тем самым, пусть даже и умеренными, но монофизитами.
Начиная свое руководство по истории, архимандрит Василий Стефанидис касательно армян пишет: «Армяне, исключая идеи монофизитства, имеют следующие различия», о которых далее и говорит. Весьма любопытным является то, что с конца 19 столетия стало настойчиво насаждаться мнение, которое является совершенно противоположным тому, что было принимаемо прежде, на протяжении многих веков, и которое было зафиксировано соборно всеми великими святыми.
В этом сонме Отцов Церкви находится и свт. Фотий Великий, выражающий и фиксирующий своими трудами Предание Церкви. Согласно же этой новой точке зрения Армяне изначала, как и другие антихалкидониты-монофизиты: Сирояковиты, Копты и Эфиопы, с которыми сохраняет единство и Армянская Церковь , — не являются монофизитами, и, следовательно, они вовсе не еретики, а содержат как и мы православную веру.
Отделение и отпадение их от Святой Соборной и Апостольской Церкви не может быть объяснено исключительно богословскими причинами, т. Произошедшее отделение может быть объяснено в основном историко-политическими причинами и с позиции разного понимания христологических определений.
Следовательно, вина в случившемся разрыве всецело лежит на Византии, которая вела враждебную политику к народу армянам и была вынуждена отделить его от единой православной империи. Также вина лежит на богословах обеих государств, которые проявили бессилие в преодолении существующих различий в понимании терминологии лексики и определений для достижения действительного взаимопонимания.
Если идти на поводу оценок подобного рода, то с легкостью можно говорить о том, что не тогда, а именно сейчас богословские принципы занимают главное место в богословии. В то время единство в вероучении, как фундаментальное требование экклезиологии, признавалось в качестве настоящего единства и христианским государством. Такое государство главным условием единения с ним ставило единство с Церковью.
Сейчас же, когда весь мир расщеплен на многочисленные государственные образования, подобный взгляд на такое объединение расценивается как неприемлемый и небогословский. Та же точка зрения насаждается и в рамках Всемирного Совета Церквей. Именно такое образование и должно соединить как в едином целом дереве все отколовшиеся церкви, подобно ветвям этого дерева. Несомненно, даже весьма простой крестьянин, который не обладает мудростью авторов этой теории, знает, что когда одна из ветвей оторвется от ствола дерева и лишится питания от поступающего по нему драгоценного сока, циркулирующего по всему дереву, то такая ветвь засохнет.
Если же, прежде чем она высохнет, ее посадить и она пустит ростки, то появится другое дерево. Ветвью же, которую сажают подле дерева Церкви, и которая не принадлежит ей, а «она дает побеги и ростки», являются ереси.
Строгое и серьезное отношение к различиям в вере особенно сегодня расцениваются в качестве средневековой позиции и манеры, которые бескомпромиссны по образу своего мышления. В наше же время подобные убеждения рассматривается в целом как убеждения фанатиков и зилотов, своим упорством в вопросах веры всему приносящие лишь вред.
В качестве примера приводятся братья копты в Египте, которые оказались совершенно одинокими и беззащитными в наводненном мусульманами Египте, или же бессилие во Всемирном Совете Церквей Православной стороны, которая могла бы быть более сильной в противовес многочисленным и всемогущим протестантам, если бы соединилась бы с антихалкидонскими монофизитами.
Однако кроме небогословских причин, которые выдвигаются секулярным и адаптированным к условиям времени богословием, в данной позиции наличествует некий бездонный богословский эгоизм, чуждый православному духу нраву , духу Святых Отцов Церкви. Последние, столь мудрые и талантливые, настоящие философы, приобретшие ученость не от мира сего, основываясь на учении Христа и Апостолов, почитании Предания Церкви, «во всем последуя святым Отцам», которые составили непогрешимые определения веры Вселенских Соборов, не пытались даже бороздить «вековечные границы, которые установлены Отцами» и вводить новшества в вероучение.
Мудрость они понимают в смысле служения укреплению веры, а не в том, чтобы совершать перевороты. Такое укрепление веры обретается в удивительном единстве учения в лоне Святых Соборов и учения Святых Отцов.
Ввиду этого вполне справедливо замечание, что между семью Вселенскими Соборами имеется такое единство, которое можно представить в виде единого Собора, составленного из семи соборов.
Каждый из этих соборов следует за предшествующим, а истинность его подтверждается последующим собором, так что все вместе выражают собой истину единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Согласиться с позицией Армянской церкви и других монофизитов, что IV Вселенский Собор ниспал в несторианство под влиянием свт. Льва папы Римского, значит разрушать единство всех соборов, как предшествующих так и последующих.
Это означало бы, что необходимо современных богословов считать более способными и даровитыми к подлинному и всецелому пониманию богословского определения о монофизитах, которое не наносит обиды, в отличии от решения святых Отцов Собора, нанесших обиду монофизитам, оценив их как еретиков.
Это же в таком случае, необходимо отнести и к другим гигантам и колоссам богословия и знаменитым отцам, которые занимались изучением монофизитства, такие как святой Максим Исповедник , преп. Иоанн Дамаскин и свт. Фотий Великий. Они выражают и запечатлевают постоянство и единство учения Церкви на протяжении целых трех столетий, как представители богословия этого времени. Максим Исповедник в 7 веке, преп.
Иоанн Дамаскин — в 8 веке, свт. Фотий Великий — в 9 веке.
И как все же не учитывать того, что они были святы и освящены Святым Духом, что как раз и отличает их от обыкновенных людей, живущих в мирской суете и отвлекающей современных богословов. Ими создано удивительное и непобедимое оружие гносеологии, которое соделало их гигантами перед которыми каждый из нас должен ощущать себя карликом. И так эти гигантанты не смогли понять христологии антихалкидонитов и совершенно необоснованно возвели на них клевету, называя их еретиками, мы же сегодня все понимаем намного лучше, чем Отцы Церкви, поскольку монофизитов считаем единоверными и Православными, так что не существует никакой необходимости в каком-либо богословском диалоге, но намного проще провозглашать единство.
Но все же, посмотрим на то, как относился к Армянской церкви свт. Если основываться на исследовании соответствующих трудов Святителя, то необходимо сделать вполне конкретный вывод: его мнения неизбежно произведут глубинный переворот в тех направлениях и выводах, которые были сделаны в ходе богословского диалога между Православными Церквами и антихалкидонитами.
Именно по этой причине весьма важно осознать, несмотря на достаточно большой объем трудов свт. Фотия, необходимость написания одного обширного доклада или напечатания самостоятельной публикации о воззрениях Константинопольского святителя на Армянскую церковь.
Именно поэтому в данной работе представлены несколько в сжатом виде основные взгляды святителя Фотия Великого. Во всяком случае, сегодня возникла необходимость говорить о том, что прилагаются всевозможные усилия дать совершенно новую характеристику армянам и иным антихалкидонитам; представить их не монофизитами и не еретиками, а православными.
И если раньше такая точка зрения существовала только как частное и не имеющее веса богословское мнение, почему и не вызывало беспокойства, то в наши дни она составляет главное направление по которой развивается официальный богословский диалог Православной Церкви с монофизитами. Антихалкидониты не отвергнув двух основных своих богословских положений отвержение Халкидонского IV Вселенского Собора и отказ считать, что во Христе после воплощения два естества , которые дают право считать их еретиками монофизитами, с успехом добились признания православными членами Комиссии по ведению диалога того, что обе церкви унаследовали одну и ту же апостольскую веру и предание, а также составляют две семьи Православной Церкви.
Особенно по отношению к имени антихалкидониты, которое стало темой обсуждения диалога, антихалкидониты, проявив достаточно настойчивости, достигли желаемого успеха — впредь не называться монофизитскими церквями, или дохалкидонскими церквями. Но на первом этапе принято было их именовать Древними Восточными церквями. Позднее они потребовали называть их просто Православными Церквами.
Они не приняли компромиссного предложения Православных называть их Восточными Православными Нехалкидонскими церквами, но потребовали вычеркнуть слова Нехалкидонские Церкви и называть их во время диалога Восточными Православными церквами, тем самым как бы действительно признавая их Православие. Такое проявление столь «творческого подхода» в построении богословского диалога имел и имеет своей задачей создать совместными усилиями по существу то, что именуется конфузом, настоящей путаницы, какая существует в христологии антихалкидонитов.
Имена Православная и Православный в данном случае вовсе не означают того, что под ними понимает предание Православной Церкви. Для этого необходимо единство в вере, богослужении и управлении, что содержат те, которые в качестве первой кафедры по чести во вселенной имеют Константинопольский престол. Таким образом, во Всемирном Совете Церквей православные отождествляются с монофизитами, и все они в целом называются Православными, принимая участие в общих «всеправославных» комиссиях.
Однако весьма досадным является то, что после такой глупой выходки, формируют только для нас «всеправославные» комиссии и принимают совместные заявления монофизитов как тексты православных. Итак, нет ничего удивительного в том, что среди этой путаницы, которая создана некоторыми исследованиями ряда богословов и богословскими трудами в рамках диалога, все эти тенденции непосредственно затронули богословские исследования и процесс преподавания на нашем богословском факультете Университета и отразилось на нашем некогда традиционном негативном отношении к монофизитам.
Достойно внимания, например, то, что хотя наши богословские школы не предоставляют право на диплом магистра богословия ни римо-католикам, ни протестантам, ни каким-либо другим инославным, однако это право предоставлено богословам-коптам.
В научных трудах профессоров пишется, что монофизиты Египта не являются еретиками, но являются схизматиками, при этом, обращаясь к авторитету преп.
Иоанна Дамаскина , искажают его учение. В такого рода рамках сближения с монофизитами делается попытка навязать мнение о том, что томос IV Вселенского Собора не испытывал влияния учения свт. Льва Римского, которое, как считают монофизиты, носит характер несторианства, но испытало влияние со стороны учения свт.
Кирилла, поскольку имеется разница между учениями свт. Льва и свт. Однако, к счастью, в противовес этой путанице существует вполне ясное и мудрое учение Святых Отцов, которое в качестве богословского критерия и руководства имеет абсолютный авторитет.
Имеются труды и учение свт. Фотия Великого, непосредственно относящиеся к проблеме армян. Эти труды еще недостаточно изучены и не оказали еще плодотворного влияния на современную богословскую мысль, почему и остаются неизвестными. Святитель Фотий Великий является действительно личностью пророческого характера, который был поставлен Богом для Церкви в трудное для нее время.
Это то время, когда папский абсолютизм, который утверждался надвигающейся силой франкских правителей, сумел добиться ликвидации соборного принципа управления Церковью и провозгласил принцип автаркии 41 и непогрешимости в вопросах веры. Это давало римскому папе право на вмешательство в дела автокефальных церквей, находящихся за пределами собственной юрисдикции, как это, например, произошло в случае с Болгарией, и оспаривать авторитет преданных догматов веры, вводя в нее новшества.
Небезызвестно противодействие этому святителя Фотия Великого, который, не принимая в расчет политический расклад сил, боролся за чистоту веры и сохранение переданную апостолами систему соборного управления Церковью, в основу полагая чисто богословский критерий. Тем временем, предельно четко планируя свое апостольское служение, он принес Евангельское слово славянским народам, расширив тем самым географическое пространство Церкви, и укреплял ее.
В такое динамичное планирование апостольской деятельности, как несомненно пастырской ответственности за спасение людей внутри Церкви, свт. Фотий, исключая неверующих и иноверцев, включил и еретиков. Это потому, что еретики согласно учению Церкви и на которое указывал Святитель Константинопольский, если не вернуться в Церковь и пребудут в ереси, то лишаться своего спасения.
Это двойное служение, которое проявлялось в деятельности и учении Святителя Фотия Великого, в наше время затемнено. И это делается намеренно, чтобы ликвидировать существующие границы между Православием и ересями, т. При этом всякий раз под соединением церквей они подразумевают вовсе не возвращение к Церкви, а их объединение, чтобы как говорится создать из нас некое зло.
И это потому, что таким способом создание некоего церковного организма из ересей означало бы уравнивание этих церквей с Церковью. Существует реальная историческая переписка, из которой непосредственно вытекают собственное свидетельство свт. Фотия Великого и иных авторов о том, что в самом начале произошел счастливый единственный случай возвращения Армян в лоно Православной Церкви. В первый период своего патриаршества свт. Фотий направил письма царю Армении Ашоту и католикосу Захарии.
Эти письма были доставлены митрополитом Никейским Иоанном. В них, а они сохранились как в армянском, так и латинском переводах, дается предложение о соединении с Православной Церковью.
На соборе Армянских епископов, который состоялся в г.
